В северной части Месопотамии у подножия колыбели индоевропейцев – горы Загрос появилось новое государство – Курдистан. Государство или автономия распавшейся страны?
В первые дни пребывания в Двуречье, в этом околдованном сказочном мире, непохожем на все остальное человечество цивилизации суровых и непокорных, но разъединенных родоплеменными отношениями людей, которые носят чалму из клава и мшки, я словно очутился в другом временном пространстве и ином измерении истории. И не только потому, что земля и горы хранят тайны многовековых войн. Следы вечной войны – это сами выжившие и сохранившие этническую самобытность люди.
Следы вечной войны – это сами выжившие и сохранившие этническую самобытность курды
Народ Курдистана лелеял свои обычаи, обряды и традиции как зеницу ока, ибо на протяжении всей истории опасался раствориться во тьме истории, обратиться в миф… Курды – пленники мифов, их сиюминутная борьба и вечная конфронтация протекают в окружении одной бутафории – ассирийцы, Лалеш, езиды, Цитадель жрецов, кызылбаши… Вокруг одни живые мифы. И самым главным мрачным мифом среди всех этих теней истории возвышается погребенное государство под названием Ирак.
Этой страны больше нет. Бывшее государство сожжено и разодрано на части. До Киркука и Мосула простирается государство Курдистан. А дальше начинаются территории, на которых сам черт сломает ногу. После событий 2017 года – фиаско с референдумом о независимости Курдистана, к которому мы еще вернемся в подробностях, Киркук выпал из контроля курдов, и ныне там царит самая настоящая анархия. Мосульский вилайет – почти что погибший спустя тысячелетия ассирийский город Ниневия, в котором небезопасно и где по сей день орудуют вооруженные полукриминальные и полурелигиозные банды – остатки смертоносного ИГИЛ. Полстраны под контролем иранских прокси и шиитской милиции, другая половина в руках возрождающихся из пепла истории арабов-суннитов, в которых, наконец, заговорила национальная и религиозная гордость за страну, превращенную в сателлита ненавистного еще со времен кровавой войны Ирана. Так называемым государством правит декоративный триумвират президента-курда, премьера-шиита и спикера-араба…
В Курдистане преимущественно после судьбоносной войны с ИГ и синдрома 2017 года пришло осознание и понимание бесперспективности истрепанного британского проекта под названием «Ирак». У курдов не было иного выбора, кроме как обособиться.
За Курдистаном начинается бездна – Мосульский вилайет
Курдистан – де-факто независимое и суверенное государство. И в эту страну можно попасть только с разрешения правительства автономии. Визу на въезд выдает сам Курдистан. И с этой визой за пределы пресловутой автономии попасть невозможно. Стоят блокпосты – как с курдской, так и, условно назовем, иракской стороны. Аналогично въезд с иракской визой в Курдистан тоже запрещен. Да и как по-другому назвать государство с отдельной 120-тысячной армией – Пешмерга, диппредставительствами великих держав и 20 государств, аккредитованных в курдской столице Эрбиле, с полноценными государственными и правоохранительными институтами?!
Но ведь у Курдистана нет своей национальной валюты, и в стране по сей день в обращении иракский динар, ответят марксисты, апеллирующие к основополагающему базису. Неужели автономное государство все еще привязано к экономике Ирака? Обесцененный иракский динар больше напоминает бумажный купон, чем денежную банкноту. Так что нефтеносный Курдистан можно уверенно записать в долларовую зону… В такси, магазинах и даже в кебабных честь расплачиваться долларами…
Спецслужбы Курдистана – отдельная занимательная история. Еще в период войны с Саддамом за независимость израильтяне помогли курдским партизанам создать спецслужбу партии Барзани – «Парастин». По сей день бойцов невидимого фронта подбирают из числа потомственных этнических курдов. И предпочтение отдается тем, чьи предки и родители отдали жизнь за свободу своего народа. Эксперты в Эрбиле рассказывают, что спецслужбы Курдистана выстроили по образу израильского «Моссада».
Израильтяне стояли у истоков формирования «Парастина»
Еврейское наследие – душа Курдистана. Израиль и евреи – не только главнейшие союзники нового государства на древней земле, но и часть ее сокровищницы. История евреев на этой земле восходит к Вавилонскому пленению и переселению сефардов после гонений на Пиренеях. А с воссозданием Израиля свыше 100 тысяч евреев переселились из Курдистана на историческую родину, образовав мощнейшую прокурдскую диаспору в еврейском государстве и странах Запада. Успехом своей борьбы курды считают себя обязанными в первую очередь Израилю.
На старой улочке Эрбиля под цитаделью прохожие с пиететом и радостной улыбкой на лице встретят старейшину какого-либо рода или прохожего в ермолке. А молодые люди, усевшиеся вдоль улиц с особым средневековым лоском на длинных скамейках в плотные ряды за чашкой крепкого чая или кофе, привстанут при появлении человека, похожего на сефарда. Курды благодарны и благородны.
Под цитаделью в плотных рядах чайханы
«Иранцы наносят удары по иракскому Курдистану, потому что полагают, что за беспорядками в иранском Курдистане стоят Израиль и США. Они почему-то уверены, что здесь сидит Израиль, и мы поддерживаем эти стихийные протесты. Но особая комиссия, в составе которой были и представители Багдада, провела расследование в приграничных районах и убедилась, что это не так. По всей видимости, они поняли, что заблуждались», — рассказывает в беседе со мной заместитель командующего вооруженными силами автономии, заместитель главы администрации Сербест Лезгин, отвечая на мой вопрос об обстрелах со стороны Ирана Эрбиля и других провинций иракского Курдистана.
Сербест Лезгин принимает меня дома с особой гостеприимностью. Он настойчив: «Если вы пришли в гости домой к курду, то должны обязательно пообедать. В противном случае нанесете ему личное оскорбление». Чувствую себя неуютно, но отказать человеку, на которого все вокруг смотрят с восхищением, как-то неловко.
В гостях у главного Пешмерга
Вот мы за обильным курдским столом, один за другим подают блюда, стол ломится от яств. Невообразимый вкус курдского плова и лепешек вызывает восторг… Лезгина все почтительно называют Пешмерга. Да, с особым почтением взираю на человека, смотрящего в лицо смерти. С 1981 года Лезгин, взяв оружие, ушел в горы к партизанам Мустафы Барзани… Сегодня по его стопам идет сын – выпускник Британской академии обороны, офицер Пешмерга.
Дословный перевод Пешмерга – те, кто смотрит в лицо смерти. Партизанские отряды федаинов трансформировались в хорошо вооруженную мощнейшую армию первого курдского государства, которая дважды остановила армию Саддама – сперва регулярную армию Ирака, а затем офицерскую элиту этой же армии, слившейся с рядами Исламского государства.
Здесь, в городе Дахук, где находится резиденция главного Пешмерга, все еще действуют две еврейские школы. А неподалеку в провинции проживают езиды – самые древние курды. Спрашиваю про уникальный храм Лалеш. Но эта святыня, дохристианский храм Солнца, находится ближе к Мосулу. Наш путь пройдет и мимо этого храма… А сейчас мы рядом с другим храмом Дахука. Но езиды смотрят на нас недоверчиво. «После геноцида 2014 года, когда ИГИЛ истреблял их, они всех чужаков воспринимают с недоверием», — рассказывает наш переводчик с превосходным русским языком Сарханг – выпускник МГУ им. Ломоносова… Вот так переплетены в Курдистане культуры и судьбы целых народов.
Храм езидов
Но рядом раздается знакомая азербайджанская речь, очень напоминающая нахчыванский диалект. О боже, это же иракский туркман! Из нефтеносного Киркука. В период Саддама демографическая картина этого города сильно изменилась: треть составляют курды, треть – туркманы и арабы… Де-юре столица иракского Курдистана – Киркук. Но де-факто – Эрбиль, где теснятся старые кварталы, разрастается и расширяется на глазах. Вдали от исторической части столицы, которая заражает страстью к истории, возвышается к небесам бирюзово-зелено-изумрудный город с небоскребами. Вовсю кипит новое градостроительство, открываются элитные рестораны, отели, бутики… Растет благосостояние жителей Эрбиля – все больше людей покупают квартиры в новостройках. А цены на элитное жилье кусаются, среднюю двухкомнатную квартиру можно купить за 100 тысяч долларов.
Город буквально захвачен турецкими инвесторами – на каждом проспекте размещены стенды с названиями ведущих турецких холдингов и компаний. «Турецкий капитал бежит в Эрбиль», — утверждает турецкий бизнесмен курдского происхождения. В городе часто можно услышать турецкую речь. Вопреки представлениям из того же Баку, иракские курды вовсе не враждебно настроены против Турции и турок. Наоборот, курдские власти находятся в политическом союзе с Эрдоганом.
Новый изумрудный Эрбиль
Эрбиль вступает в абсолютное противоречие с мифическим ретроградом – Ираком. Законность, стабильность, правопорядок, богобоязненность, консерватизм, но и открытость, разделение ветвей власти, справедливые выборы… Ношение огнестрельного оружия строго карается. Хотя полиция с пониманием относится к тем, кто выезжает за пределы Курдистана – в Ирак с автоматами в багажнике. Территория Ирака – отнюдь не безопасное пространство для появления курдов.
Впрочем, политический клан Барзани – выходцев из поселка Барзана, родины героев освободительной борьбы – Мустафы, Ахмада и Идриса Барзани канонизирован в этом патриархальном и традиционалистском обществе, однако часто в соцсетях раздается критика и недовольство внутренней политикой. В Курдистане царит верховенство свободы слова и атмосфера политической конкуренции между Демпартией (барзанисты) и Патриотическим союзом Курдистана (талабанистами). А мэром Эрбиля всенародным прямым голосованием избран популярный в обществе журналист – Набаз Абдулхамид… В последние годы на политическую авансцену вышли и новые демократы, бросившие вызов старым порядкам и устоявшимся традициям.
Новые стены закрыли средневековый Кайсери
Жаркие политические дискуссии раздаются за стенами одного из самых древних рынков региона – Кайсери, основанного зятем легендарного курдского полководца Салаэддина – Музаффаром… Этот один из самых древних рынков на Востоке чем-то напоминает знаменитый марокканский рынок в Фесе, торговые ряды в Иерусалиме. Похожие души всех старых городов, некий дух отстраненности. Но как бы в Эрбиле ни самоустранялись от стихийных восстаний в иранском Курдистане, сердца курдов переполнены тревогой и сочувствием за собратьев. Пытаюсь найти самостийный эрбильский сувенир, но наталкиваюсь на рукоделие иранских курдов. «Лавки Эрбиля позволяют им выживать», — рассказывает торговец, который недавно вернулся из пылающего Сенендеджа.
«Наша позиция довольно четкая! Если они хотят бороться за свою свободу, то должны сидеть в горах Загроса, продолжить борьбу в Иране. Как мы боролись в Ираке. Нельзя жить в Ираке и бороться за свободу иранского Курдистана», — утверждает в беседе со мной доктор Насих Гафур Рамадан – близкий соратник Мустафы Барзани, экс-министр просвещения и глава фракции Демпартии в парламенте Курдистана…
Но мне не дает покоя самый главный вопрос курдской повестки – почему же мировое сообщество так и не поддержало процесс признания независимости де-факто сложившегося государства?
(Продолжение следует)
